Знаете, это восхитительное чувство - видеть, ощущать, как пальцы бегут по клавиатуре. Правда, не бегут, а всего лишь плетутся и тащатся, но это прекрасно.
Поднимать крышку ф-но в среднем раз в месяц, но зато наслаждаться той половиной часа, отделенной инструменту, - я этого и хотела.
Ибо это - напоминание о том, чего я сумела достичь. Напоминание о пока что моём наибольшем достижении.
Пожалуй, на этот раз всё было идеально. Я играла одна, в тишине, и никто не говорил, что же я должна играть. Давненько я не испытывала такой радости: обычно моя игра приывлекала внимание родителей (отца), который делал заказы.
Терпеть не могу играть на публику.
Да, я никогда не выйду на сцену в длинном блестящем платье без рукавов, не сяду за шикарный рояль, и моей игре никогда не будут стоя аплодировать целые залы.
Думаю, это и к лучшему. Я никогда не была пианисткой - никогда.
Я только притворялась. Притворялась исключительно для себя, для того, чтобы хоть как-то ощущать музыку, пропускать её через себя. Не из каких-то внешних источников, а изнутри. Даже если я постоянно запинаюсь на пассажах с терциями, я всё равно оживляю музыку, когда-то написанную композитором. Я, а не кто-то ещё.
Кажется, что за этой мыслью должна логически последовать другая, но - представьте себе - эта самая другая мысль в мою голову приходить не желает. Посему придётся закругляться.

Должно пройти ещё много-много времени, прежде чем я закрою крышку пианино.
Закрою навсегда.